я припадочный
пятница, 24 апреля 2009
я припадочный
Краш-тест советской 21-й “Волги”.
Автомобиль на полном ходу проломил тестовую бетонную плиту, стену испытательного ангара и выехал на улицу.
Единственными потерями стали ободранный хром на бампере, отвалившиеся от удивления рога у оленя на капоте и выпавшая от смеха вставная челюсть у пенсионера водителя.
Автомобиль на полном ходу проломил тестовую бетонную плиту, стену испытательного ангара и выехал на улицу.
Единственными потерями стали ободранный хром на бампере, отвалившиеся от удивления рога у оленя на капоте и выпавшая от смеха вставная челюсть у пенсионера водителя.
@настроение:
среда, 22 апреля 2009
я припадочный
вторник, 21 апреля 2009
я припадочный
это - One stap reverce wallspin
понедельник, 20 апреля 2009
я припадочный
четверг, 16 апреля 2009
я припадочный
смотрим, на сарае “хуй” написано, зашли в сарай - а там дрова
я припадочный
По данным Традиционной хренологии, Каждые 666 лет Сотона спускается на землю и неистово топчет посевы хрена. Это искривляет кривую хрено-урожайности и позволяет любителям хрена, придерживающимся нетрадиционной ориентации хрена (см. Сверхновая Хренология) заявлять, что после 404 года сразу наступил 1917 год. Истинная мотивация Сотоны в вопросах хрена до сих пор не ясна.
вторник, 14 апреля 2009
я припадочный
Вы еще спрашиваете, почему я ненавижу мир и людей?
воскресенье, 12 апреля 2009
я припадочный
Я был на окраине города, шел дождь. Прохладный, сильный. Асфальт блестел, как зеркало. В нем отражались деревья, покрытые первой свежей душистой листвой, темные дома. Я побежал, мне необходимо было попасть в лес за окраиной города. Я оказался там - холмы, бугры мокрой бликующей глины, корни, переплетающиеся и ползущие вниз по скользким холмам. Где-то вдалеке прозвучал гром. Молния пересекла пустое темно-синее небо с редкими фрактальными созвездиями и разрубила его надвое. В низине стоял пустой дом из темно-красного кирпича. По стеклянной плитке стекали мутные потоки воды. Кирпич влажно блестел. Жестяная дырявая крыша грохотала на ветру. Я вошел внутрь. В коридоре, освещенном светом из разбитого окна, стояла ржавая инвалидная коляска.
я ходил по пустому тёмному дому. За его стенами ревел ураган. Дом трясся, гремел и стонал. Я шел к подвалу. Отворил тяжелую, толстую чугунную дверь, вошел в котельную. Я шел меж холодных котлов, засыпанных керамзитом и щебнем, шлаком и пылью. Где-то вдалеке горел огонь. Я шел к нему. Он то приближался то удалялся. Я ничего не чувствовал, я был спокоен. Я протянул руку и коснулся холодного черного обугленного камня. Я шел за огоньком, ведя рукой по каменной стене. Моя рука коснулась чего-то еще более холодного и металлического. Это было что-то похожее на копье. Я взял его. Оно было черное, ребристое, покрытое чем-то похожим на вздутые фиолетовые вены. Наконечник был длинной с локоть, ребристый, угловатый, с многочисленными выступами, шипами и корнями.
Я шел дальше. В конце коридора виднелся пролом в стене. В нем горел огонь, а за ним был лес. И город, захваченный и уничтоженный лесом. Я подошел к огню и встал перед ним - он преграждал мне путь в город
потом я перешел огонь и оказался у себя во дворе. Там куча чертей борола друг друга, периодически убегая в лес. В углу двора был ВУЛКАН )) начальник над чертями сидел на кривом сарае, похожим на гриб. Меня раздражали черти. Я взял один из ониксовых статуэток. Это была голова свирепого лешего, с длинным носом и оскаленной пастью. Обезумевшие круглые совиные глаза вылезли из орбит. Его тело переходило в грибы и губчатые бахромы. Я взял его и побежал к вулкану. И бросил в его жерло статуэтку. Вулкан вскипел, земля задрожала. У подножья вулкана появились каменно-нефритовые щупальца. Из жерла высунулось тело огромного полипа, с широкой круглой пастью и сотней глаз вокруг. Оно ревело, и медленно поползло на стаю чертей. Те, увидевшие Его, с дикими воплями разбегались. Лава вытекала из пор и трубок на шкуре ожившего полипа-вулкана. Небо потемнело, стало огненным. По нему бежали тучи из пепла, и шел снег из пепла. Гремел надтреснутый гром, подобный звуку разламывающихся гор. Тварь медленно ползла по глинистым холмам, оставляя после себя дымящуюся, запекшуюся в стекло почву. Черти пытались убежать, но никому не удалось - их парализованные ядовитым туманом тела корчились на дымящейся земле. Тварь подхватывала их ониксовыми щупальцами и отправляла в круглую пасть, покрытую длинными загнутыми внутрь каменными клыками. Я стоял в углу двора, наблюдая за этим существом, призванным мной с засыпанных белым пеплом равнин Флагеррота, где дует сухой колючий ветер, доносящий вопли душ с той стороны огненной реки.
я ходил по пустому тёмному дому. За его стенами ревел ураган. Дом трясся, гремел и стонал. Я шел к подвалу. Отворил тяжелую, толстую чугунную дверь, вошел в котельную. Я шел меж холодных котлов, засыпанных керамзитом и щебнем, шлаком и пылью. Где-то вдалеке горел огонь. Я шел к нему. Он то приближался то удалялся. Я ничего не чувствовал, я был спокоен. Я протянул руку и коснулся холодного черного обугленного камня. Я шел за огоньком, ведя рукой по каменной стене. Моя рука коснулась чего-то еще более холодного и металлического. Это было что-то похожее на копье. Я взял его. Оно было черное, ребристое, покрытое чем-то похожим на вздутые фиолетовые вены. Наконечник был длинной с локоть, ребристый, угловатый, с многочисленными выступами, шипами и корнями.
Я шел дальше. В конце коридора виднелся пролом в стене. В нем горел огонь, а за ним был лес. И город, захваченный и уничтоженный лесом. Я подошел к огню и встал перед ним - он преграждал мне путь в город
потом я перешел огонь и оказался у себя во дворе. Там куча чертей борола друг друга, периодически убегая в лес. В углу двора был ВУЛКАН )) начальник над чертями сидел на кривом сарае, похожим на гриб. Меня раздражали черти. Я взял один из ониксовых статуэток. Это была голова свирепого лешего, с длинным носом и оскаленной пастью. Обезумевшие круглые совиные глаза вылезли из орбит. Его тело переходило в грибы и губчатые бахромы. Я взял его и побежал к вулкану. И бросил в его жерло статуэтку. Вулкан вскипел, земля задрожала. У подножья вулкана появились каменно-нефритовые щупальца. Из жерла высунулось тело огромного полипа, с широкой круглой пастью и сотней глаз вокруг. Оно ревело, и медленно поползло на стаю чертей. Те, увидевшие Его, с дикими воплями разбегались. Лава вытекала из пор и трубок на шкуре ожившего полипа-вулкана. Небо потемнело, стало огненным. По нему бежали тучи из пепла, и шел снег из пепла. Гремел надтреснутый гром, подобный звуку разламывающихся гор. Тварь медленно ползла по глинистым холмам, оставляя после себя дымящуюся, запекшуюся в стекло почву. Черти пытались убежать, но никому не удалось - их парализованные ядовитым туманом тела корчились на дымящейся земле. Тварь подхватывала их ониксовыми щупальцами и отправляла в круглую пасть, покрытую длинными загнутыми внутрь каменными клыками. Я стоял в углу двора, наблюдая за этим существом, призванным мной с засыпанных белым пеплом равнин Флагеррота, где дует сухой колючий ветер, доносящий вопли душ с той стороны огненной реки.
вторник, 07 апреля 2009
я припадочный
понедельник, 06 апреля 2009
я припадочный
Днем я лег, и когда заснул видел тёмные глухие дворики, заросшие огромными перекрученными деревьями.
Их ветви черным виделись на фоне садящегося солнца, бросая дрожащие тени на тускло освещенные дома из потрескавшегося темно-красного кирпича. Пустые окна без стекол провалами смотрели на пустые узкие извилистые улочки.
Пористый мох покрывал их нижние этажи, стремясь дотянутся до неба своими губчато-пористыми наростами.
Кора деревьев, покрытая складками, словноб ледная старческая кожа мутно блестела под лучами заходящего огненно-кровавого солнца.
Все дома этого огомного города были пусты, и были в них лишь мох и мелкие кусты-кораллы. Холодный режущий ветер свистел меж черных камней, выдувая из них погребальные песни. Полустершиеся надписи на древних камнях было уже невозможно прочесть - как невозможно вспомнить тех кто писал их.
На закатном небе собирались тучи. Черные, рваные, они стремительно бежали из за горизонта, и по земле бежали непроглядные тени.
В них скрывалось что-то незримое, разрушевшее в древности этот некогда счастливый и процветающий город.
Смех и песни жизни умолкли в нем навсегда, и только погребальные завывания ветра, дующего среди черных камней слышен теперь здесь.
И в конце каждого бесконечного дня приходить та Тень, которая эоны назад поглотила город и его счастье - приходит и укрывает дома, улицы и переулки черным саваном ночи без звезд. И всходит луна. И освещает пустые дома, улицы и огромные деревья. что тянут к ней свои искривленные, узловатые ветви.
Луна всегда полная - ибо время здесь остановилось. Но с первыми каплями дождя оно вновь придет в движение, и сдвинется мир, и оживет древний город.
И выйдут его жители из своих домов, и поднимут руки к восходящему солнцу, и взодадут славу новому дню.
Но пока лишь собираются на западе черные грозовые тучи, и гремит вдалеке гром - и иссохшая за века земля ждет своего первого дождя.
А второй раз я встал со своей кровати, и вышел в коридор. Окна выходили во двор - я видел бескрайние болота, идущие к морю за горизонтом. Мелкие озерца блестели на солнце, из них поднимался цветной туман. Гейзеры выбрасывали из себя воду и пар. На болотах горели огни, издавая слабый запах гвоздики и ладана. Я ходил по коридору и смотрел на пейзаж болот за окном. И хотел к морю. ЗА мной пришел Странник, и позвал меня с собой. Мы вышли на улицу. Он указал рукой в черной перчатке в сторону моря - туда мы пойдем, сказал он.
Я стоял на берегу моря. Это был прибрежный город. разрушенный чумой, пожаром и войной. Та портовая часть города, где я был, больше всего пострадала от огня. Разрушенная верфь скрипела сломанными бревнами и разорванными снастями. С моря доносился запах гнилой рыбы, соли и гниющих водорослей. Кричали морские птицы, шумел прибой, разбивающийся о волнолом. Разрушенные камни маяка, некогда светившего входящим в порт кораблям, были разбросаны по всему побережью. На портовой площади лежали обугленные бревна, и скелет недостроенной каравеллы лежал на боку около берега. Рев морских тварей, выходящих за мной на сушу сливался с ревом прибоя. Они были подобны мху, лишайнику из глубины морыя, полипам и переплетенным мозаичным морским ежам, с выпуклыми изрезанными лицами и огромными вытянутыми назад глазами. Они были движимы одним холодным нечеловеческим разумом, и шли за мной, потревожившим этот древний магильник. Они несли с собой мой страх. Я должен был выстоять перед ними - я чувствовал это.
Все твари, вышедшие из моря слились в одно, - значимое только для меня. Я сражался с ним всем своим существом бесконечно долго, но это меня не заботило. Разделив существо, я загнал его под загоревшийся остов корабля. Корабль рухнул, раздавив горящими обломками мой страх. Я услышал довольный голос Странника - на оболмках бревен появились Карта, Часы и Компас.
Их ветви черным виделись на фоне садящегося солнца, бросая дрожащие тени на тускло освещенные дома из потрескавшегося темно-красного кирпича. Пустые окна без стекол провалами смотрели на пустые узкие извилистые улочки.
Пористый мох покрывал их нижние этажи, стремясь дотянутся до неба своими губчато-пористыми наростами.
Кора деревьев, покрытая складками, словноб ледная старческая кожа мутно блестела под лучами заходящего огненно-кровавого солнца.
Все дома этого огомного города были пусты, и были в них лишь мох и мелкие кусты-кораллы. Холодный режущий ветер свистел меж черных камней, выдувая из них погребальные песни. Полустершиеся надписи на древних камнях было уже невозможно прочесть - как невозможно вспомнить тех кто писал их.
На закатном небе собирались тучи. Черные, рваные, они стремительно бежали из за горизонта, и по земле бежали непроглядные тени.
В них скрывалось что-то незримое, разрушевшее в древности этот некогда счастливый и процветающий город.
Смех и песни жизни умолкли в нем навсегда, и только погребальные завывания ветра, дующего среди черных камней слышен теперь здесь.
И в конце каждого бесконечного дня приходить та Тень, которая эоны назад поглотила город и его счастье - приходит и укрывает дома, улицы и переулки черным саваном ночи без звезд. И всходит луна. И освещает пустые дома, улицы и огромные деревья. что тянут к ней свои искривленные, узловатые ветви.
Луна всегда полная - ибо время здесь остановилось. Но с первыми каплями дождя оно вновь придет в движение, и сдвинется мир, и оживет древний город.
И выйдут его жители из своих домов, и поднимут руки к восходящему солнцу, и взодадут славу новому дню.
Но пока лишь собираются на западе черные грозовые тучи, и гремит вдалеке гром - и иссохшая за века земля ждет своего первого дождя.
А второй раз я встал со своей кровати, и вышел в коридор. Окна выходили во двор - я видел бескрайние болота, идущие к морю за горизонтом. Мелкие озерца блестели на солнце, из них поднимался цветной туман. Гейзеры выбрасывали из себя воду и пар. На болотах горели огни, издавая слабый запах гвоздики и ладана. Я ходил по коридору и смотрел на пейзаж болот за окном. И хотел к морю. ЗА мной пришел Странник, и позвал меня с собой. Мы вышли на улицу. Он указал рукой в черной перчатке в сторону моря - туда мы пойдем, сказал он.
Я стоял на берегу моря. Это был прибрежный город. разрушенный чумой, пожаром и войной. Та портовая часть города, где я был, больше всего пострадала от огня. Разрушенная верфь скрипела сломанными бревнами и разорванными снастями. С моря доносился запах гнилой рыбы, соли и гниющих водорослей. Кричали морские птицы, шумел прибой, разбивающийся о волнолом. Разрушенные камни маяка, некогда светившего входящим в порт кораблям, были разбросаны по всему побережью. На портовой площади лежали обугленные бревна, и скелет недостроенной каравеллы лежал на боку около берега. Рев морских тварей, выходящих за мной на сушу сливался с ревом прибоя. Они были подобны мху, лишайнику из глубины морыя, полипам и переплетенным мозаичным морским ежам, с выпуклыми изрезанными лицами и огромными вытянутыми назад глазами. Они были движимы одним холодным нечеловеческим разумом, и шли за мной, потревожившим этот древний магильник. Они несли с собой мой страх. Я должен был выстоять перед ними - я чувствовал это.
Все твари, вышедшие из моря слились в одно, - значимое только для меня. Я сражался с ним всем своим существом бесконечно долго, но это меня не заботило. Разделив существо, я загнал его под загоревшийся остов корабля. Корабль рухнул, раздавив горящими обломками мой страх. Я услышал довольный голос Странника - на оболмках бревен появились Карта, Часы и Компас.
пятница, 03 апреля 2009
я припадочный
четверг, 02 апреля 2009
я припадочный
День самоистязания
Имя саморазвития и самопросветления.
Моление на медвежьего рака.
Я двумя руками разрываю грудную клетку дабы явить изнанку самому себе и познать ее.
Подобные фиговым листьям тараканы наполняют комнаты и залы вокруг меня.
В их движении - жизнь.
Бег по одним и тем же бесконечно меняющимся просторам - к самоопределенному счастью.
Мираж света в бездне подземных пустот.
Имя саморазвития и самопросветления.
Моление на медвежьего рака.
Я двумя руками разрываю грудную клетку дабы явить изнанку самому себе и познать ее.
Подобные фиговым листьям тараканы наполняют комнаты и залы вокруг меня.
В их движении - жизнь.
Бег по одним и тем же бесконечно меняющимся просторам - к самоопределенному счастью.
Мираж света в бездне подземных пустот.
понедельник, 30 марта 2009
я припадочный
Рисуем потихоньку. Весна!
четверг, 26 марта 2009
я припадочный
воскресенье, 08 марта 2009
я припадочный
пятница, 27 февраля 2009
я припадочный
Я ВСЕ СДАЛ
среда, 25 февраля 2009
я припадочный
www.darsch.narod.ru/
Экскурсии в ебеня, потенциально опасные раены Москвы и ближнего подмосковья, поездки автостопом в Чернобыль за грибами м ногое другое!
Также за последние сутки я трижды чуть не помир ну да ладно.
Еще же есть для этого сегодня и завтра, - а потом все. Obsolete меня точно поймет
Экскурсии в ебеня, потенциально опасные раены Москвы и ближнего подмосковья, поездки автостопом в Чернобыль за грибами м ногое другое!
Также за последние сутки я трижды чуть не помир ну да ладно.
Еще же есть для этого сегодня и завтра, - а потом все. Obsolete меня точно поймет
среда, 18 февраля 2009
я припадочный
Не буду тут спамить разными обидными фотографиями и фактами из моего ёбаного прошлого, но я не могу от него избавится. И наверное избавлюсь только с помощью девушки с косой. Усердие в социализации видимо отстало на лет так пять-шесть. Я имею конкретную задрежку в развитии на пять-шесть лет. Хотя бы в той же социализации. Ну с каого хера вся эта затея с "сделай себя сам" кроме разномастной хероты почти ничего не приносит? Конечно врожденная привычка к самобичеванию заставляет продалжать усердные труды на данном поприще, но сдается мне что ошибку я сделал когда-то давно и конкретную. Теперь что либо изменить очень сложно. И врядли возможно.
То ли это моя прогрессирующая паранойа, то ли все правда так хреново как мне кажется.
Но я буду сопротилвляться этой ебаной релаьности пока жив.
То ли это моя прогрессирующая паранойа, то ли все правда так хреново как мне кажется.
Но я буду сопротилвляться этой ебаной релаьности пока жив.
@настроение:
