понедельник, 03 октября 2011
я припадочный
Если это кто это еще читают, то пусть они меня поздравят - крыша моя съехала и получил я несколько разных психозов в карточку.
Аняняняня
Аняняняня
пятница, 26 августа 2011
я припадочный
Я был на окраине города, шел из центра. Со мной было несколько хорошо знакомых мне людей. Потом они пошли дальше по проспекту, а я пошел один через косогор к высоткам (там в этом месте есть несколько высоток, вроде сталинских). Поднялся, прошелся под ними. Поднял голову, посмотрел как стремительно несущиеся грозовые облака рвутся об их шпили. Недавно был дождь, и земля хлюпала у меня под ногами. Порывами налетал холодный ветер, и водяная пыль била меня в лицо. По воздуху летели желтые мокрые листья. Я прошел немного вперед и спустился к перекрестку загородного шоссе и улицы по которой я шел со всеми вами до этого. На перекрестке стояла старая церковь. Кресты покосились, на них сидели птицы и громко кричали надтреснутыми голосами. Побелка и позолота осыпалась со стен, и лежала в высокой траве. В нишах треснувших стен стояли горящие свечи и дрожали на холодном ветру. В темных провалах виднелись силуэты людей. Я прошел мимо, посмотрел на небо и пошел направо, в сторону окраины и видневшегося за городом леса.
Через полчаса ходьбы по полуразрушенному и заброшенному пригороду, между низкими влажными домами я пришел в лес. Там было жарко и душно. Пар плавал в воздухе. Его волокна цеплялись за деревья, и шевелились словно живые. Иногда налетали порывы холодного ветра из города, и тогда клочья тумана начинали дергаться, словно в приступе эпилепсии. Я прошел мимо дачного поселка, поглядывая на дома по обе стороны улицы. Многие из них были заброшены, окна заколочены не струганными досками. В некоторых горел свет и слышались тихие молитвы. На подоконнике пустого дома с крышей, поросшей мхом и папоротником горели свечи. Кроваво-красный воск залил подоконник и стекал вдоль стены. Я вышел за околицу и пошел по проселочной дороге, в глубину леса. Земля дороги была черная, твердая, как камень. Светало. Темно-серо-синее небо озарилось желто-оранжевым дрожащими лучами солнца, воткнувшимися в убегающие грозовые облака и остановившими их на мгновение. Дорога проходила через одно из моих любимых мест - огромный заброшенный комплекс 17 этажных зданий из бледно-оранжевого кирпича. Было душно, к горлу подкатывала тошнота от болотных испарений и запаха гниющего бетона, мокрого кирпича и ржавчины. Как и всегда, эти руины поймали большую группу различных существ сновиденного мира. По стенам ползали богомолоподобные ракообразные, медленно шевелили длинными усами, заглядывали в черные провалы окон. Невнимательных они вытаскивали из окон, тащили их бьющиеся тела вдоль стен некоторое время. Сидели, словно забыв про пойманную добычу, шевеля глазами на стебельках и ощупывая усами стену. Затем пожирали, щедро поливая пенящейся кровью выщербленные кирпичи. Ее потоки проливались вниз, питая листья стоящих у стен старых искаженных деревьев.
Я был в этом месте не раз и не два. Оно было одним из старейших и одним из самых важных мест на моей карте. Для этого района сновиденного мира это было чем то вроде узла, определявшего особенности и функции пространства на час быстрой хотьбы вокруг. То что происходило здесь всегда было примерно одним и тем же. Хищники, ржавчина, жара и влажность были тут во все времена. Я прошел еще дальше в корпуса, иногда заходя внутрь, и наслаждаясь прохладой и темнотой. Пройдя до конца построек я перепрыгнул глубокий земляной ров, полный воды и ряски. Из под моих ног вниз сорвались комья сырой земли и громко шлепнулись среди тины. Вода всколыхнулась и задрожала, словно студень. Я повернул налево, обходя вдоль стен корпуса и собираясь в обратную сторону, так как скоро надо было вставать. Из провала в стене выбежала девочка, уговаривая меня отвести ее в город. Я пошел вдоль стен, выбирая дорогу между борщевниками и искаженными деревьями. Вскоре мы вышли на дорогу между корпусами. По стенами ползали все те же животные, и встающее солнце блестело и переливалась на их радужных панцирях. Я полюбовался на них пи пошел дальше. В конце боковой дороги виднелись избы. Заросшие высоким бурьяном огороды и покосившиеся заборы радовали глаз. Я любил во время своих ночных походов встречать такие места - уединенные, тихие, но таящие в себе много неожиданного. Из кустов выбежала собака. Лая, она побежала в сторону хутора. На хуторе залаяли другие собаки. Я поднял с дороги из кучи коленчатых палок несколько штук, связав из них нечто похожее на удочку. Будучи взяты из земли палки сокращались как пересыхающие медузы и превращались в похожую на вязанку из тонких ломов конструкцию. Ей я предполагал отгонять собак и деревенских жителей. Как я помнил, в удаленных болотных хуторах было мало здоровых жителей. Когда я проходил рядом с домами, собаки облаивали меня из-за плетней, но подойти не решались. Я погрозил им позвякивающей вязанкой металлических прутьев, изгибавшихся на концах, словно черви. Собаки завизжали и спрятались. Пройдя чуть дальше, я увидел нескольких бородатых мужиков и старуху. Их изборозженные лица повернулись ко мне. Они были похожи на финских троллей. Один из стариков с носом, похожим на птичий клюв и с грязной клочковатой седой бородой посоветовал мне прибить сразу девочку, идущую за мной. Я ответил что мне все равно и пошел дальше. Через некоторое время я вышел на первый перекресток. Слева было поле, с которого убирали сено. За ним виднелся холмистый лес. Я вспомнил что внизу есть еще речная страна. Я любил это место, оно было одним из наиболее сказочных из тех, что я посещал. Но надо было идти дальше. Я прошел еще несколько сот метров. Впереди я увидел церковь на перекрестке у города. Старый священник тащил упирающуюся козу, она упиралась, трясла головой и блеяла. Старуха у стен церкви счищала воск с выщербленных кирпичей. Я обернулся к девочке, собираясь сказать ей о том, что мы пришли. Она улыбалась, ее змеиные зубы и чешуя блестели на солнце. Я тоже улыбнулся и проснулся. Было ровно 10 часов утра.
Через полчаса ходьбы по полуразрушенному и заброшенному пригороду, между низкими влажными домами я пришел в лес. Там было жарко и душно. Пар плавал в воздухе. Его волокна цеплялись за деревья, и шевелились словно живые. Иногда налетали порывы холодного ветра из города, и тогда клочья тумана начинали дергаться, словно в приступе эпилепсии. Я прошел мимо дачного поселка, поглядывая на дома по обе стороны улицы. Многие из них были заброшены, окна заколочены не струганными досками. В некоторых горел свет и слышались тихие молитвы. На подоконнике пустого дома с крышей, поросшей мхом и папоротником горели свечи. Кроваво-красный воск залил подоконник и стекал вдоль стены. Я вышел за околицу и пошел по проселочной дороге, в глубину леса. Земля дороги была черная, твердая, как камень. Светало. Темно-серо-синее небо озарилось желто-оранжевым дрожащими лучами солнца, воткнувшимися в убегающие грозовые облака и остановившими их на мгновение. Дорога проходила через одно из моих любимых мест - огромный заброшенный комплекс 17 этажных зданий из бледно-оранжевого кирпича. Было душно, к горлу подкатывала тошнота от болотных испарений и запаха гниющего бетона, мокрого кирпича и ржавчины. Как и всегда, эти руины поймали большую группу различных существ сновиденного мира. По стенам ползали богомолоподобные ракообразные, медленно шевелили длинными усами, заглядывали в черные провалы окон. Невнимательных они вытаскивали из окон, тащили их бьющиеся тела вдоль стен некоторое время. Сидели, словно забыв про пойманную добычу, шевеля глазами на стебельках и ощупывая усами стену. Затем пожирали, щедро поливая пенящейся кровью выщербленные кирпичи. Ее потоки проливались вниз, питая листья стоящих у стен старых искаженных деревьев.
Я был в этом месте не раз и не два. Оно было одним из старейших и одним из самых важных мест на моей карте. Для этого района сновиденного мира это было чем то вроде узла, определявшего особенности и функции пространства на час быстрой хотьбы вокруг. То что происходило здесь всегда было примерно одним и тем же. Хищники, ржавчина, жара и влажность были тут во все времена. Я прошел еще дальше в корпуса, иногда заходя внутрь, и наслаждаясь прохладой и темнотой. Пройдя до конца построек я перепрыгнул глубокий земляной ров, полный воды и ряски. Из под моих ног вниз сорвались комья сырой земли и громко шлепнулись среди тины. Вода всколыхнулась и задрожала, словно студень. Я повернул налево, обходя вдоль стен корпуса и собираясь в обратную сторону, так как скоро надо было вставать. Из провала в стене выбежала девочка, уговаривая меня отвести ее в город. Я пошел вдоль стен, выбирая дорогу между борщевниками и искаженными деревьями. Вскоре мы вышли на дорогу между корпусами. По стенами ползали все те же животные, и встающее солнце блестело и переливалась на их радужных панцирях. Я полюбовался на них пи пошел дальше. В конце боковой дороги виднелись избы. Заросшие высоким бурьяном огороды и покосившиеся заборы радовали глаз. Я любил во время своих ночных походов встречать такие места - уединенные, тихие, но таящие в себе много неожиданного. Из кустов выбежала собака. Лая, она побежала в сторону хутора. На хуторе залаяли другие собаки. Я поднял с дороги из кучи коленчатых палок несколько штук, связав из них нечто похожее на удочку. Будучи взяты из земли палки сокращались как пересыхающие медузы и превращались в похожую на вязанку из тонких ломов конструкцию. Ей я предполагал отгонять собак и деревенских жителей. Как я помнил, в удаленных болотных хуторах было мало здоровых жителей. Когда я проходил рядом с домами, собаки облаивали меня из-за плетней, но подойти не решались. Я погрозил им позвякивающей вязанкой металлических прутьев, изгибавшихся на концах, словно черви. Собаки завизжали и спрятались. Пройдя чуть дальше, я увидел нескольких бородатых мужиков и старуху. Их изборозженные лица повернулись ко мне. Они были похожи на финских троллей. Один из стариков с носом, похожим на птичий клюв и с грязной клочковатой седой бородой посоветовал мне прибить сразу девочку, идущую за мной. Я ответил что мне все равно и пошел дальше. Через некоторое время я вышел на первый перекресток. Слева было поле, с которого убирали сено. За ним виднелся холмистый лес. Я вспомнил что внизу есть еще речная страна. Я любил это место, оно было одним из наиболее сказочных из тех, что я посещал. Но надо было идти дальше. Я прошел еще несколько сот метров. Впереди я увидел церковь на перекрестке у города. Старый священник тащил упирающуюся козу, она упиралась, трясла головой и блеяла. Старуха у стен церкви счищала воск с выщербленных кирпичей. Я обернулся к девочке, собираясь сказать ей о том, что мы пришли. Она улыбалась, ее змеиные зубы и чешуя блестели на солнце. Я тоже улыбнулся и проснулся. Было ровно 10 часов утра.
вторник, 21 июня 2011
я припадочный
Можно сказать, что Алиса несколько похожа на Амелию
воскресенье, 01 мая 2011
я припадочный
воскресенье, 17 апреля 2011
я припадочный
вы почитайте сначала истоию древнего шумера и вавилона, потом библию.
найдете может общее
найдете может общее
@настроение:
вторник, 08 марта 2011
я припадочный
Я крот. Кто нибудь сомнивается еще в этом?*??
суббота, 14 августа 2010
я припадочный
На сей раз это "часы"...
а сколько часов на это убито
а сколько часов на это убито
пятница, 13 августа 2010
я припадочный
Сижу и бред ресую всякий
вторник, 16 февраля 2010
я припадочный
среда, 03 февраля 2010
я припадочный
@настроение:
среда, 27 января 2010
я припадочный
@настроение:
четверг, 14 января 2010
я припадочный
Я много чем занимался, это были и карате (на него меня насильно записал отец когда мне было лет 11), и ролики, и скейт, и BMX, и маунтинбайк, историческое фехтование. Брался, находил собратьев по интересам, набирал оборудование и "занимался". А точнее просто ходил потусоваться. Мне это было надо для общения, с которым у меня были и есть проблемы. От природы или еще от чего я не очень общительный и коммуникабельный. Все эти занятия были моим способом найти друзей.
Прозанимавшись примерно по году два каждым из этих занятий, я бросал их. Никого из тех с кем я общался на почве этих моих увлечений я больше не видел. И не удивительно - ведь нас больше ничего не связывало. Пришло и ушло в никуда. В этих занятиях я не добился ничего, не стал лучше, как надеялся. Никаких позитивных ощущений или свободы мне это не принесло. Я зажимался еще больше, в результате перестал искать вообще что либо, окончательно забил на себя и успокоился, забыв про все это.
Закончив школу, где по 11 класс был освобожден от физкультуры, я поступил в университет. Там я еще год ни делал ничего. Прогуливал физкультуру, не ходил на танцы, на которые меня записали родители. Потом около года занимался с парнем из параллельной группы, Eugeonом историческим фехтованием. Особых успехов не было, я продолжал болеть в самые неподходящие моменты подолгу, теряя все чего с трудом нарабатывал. А потом Eugeon рассказал мне о паркуре. И мы решили им позаниматься. Благо для этого не надо было ВООБЩЕ ничего - кроме кроссовок драных штанов и футболки. Вот решили мы, и начали. Было это где то между 2005 и 2006 годом. В то время ПК был чем то волшебным, удивительным. Со своей уникальной атмосферой, уникальным дружеским общением, философией. Это было занятие с Идеей! Не особо популярное, но очень притягательное для меня.
И мы начали заниматься - кое как, еле-еле делая простейшие элементы, боясь пробовать и подготавливать себя к чему либо более сложному. Это все выглядело как простое хренестрадание - прыжки через лавочки и садовые столики, прыжки с гаражей. Потом я познакомился с Митей. Его друг, брат одногруппника
Eugeon а привел его и сказал что они хотят заниматься паркуром. Я старался им показать и объяснить все что умел, они повторяли. Митя тяготел к зрелищной части паркура, занимаясь только ради нее. Дима, его приведший относился к тому чем пытался заниматься с полнейшим пренебрежением, являясь на тренировки в сандалиях и шортах, спал на лавочках и отказывался учить что либо. Меня это сильно удивляло и раздражало, я не понимал зачем он ходит и говорит всем своим знакомым что занимается паркуром.
Я, Женя и Митя так и занимались втроем. Мне было стыдно показываться в какие либо более-менее продвинутые компании трейсеров, Женя тоже почему-то не любил сборища. Думаю по этой же причине. Когда человек не умея почти ничего и не особо стараясь научится, приходит в место где все стараются, он чувствует внутри себя, что ему не по себе. И старается не появляется в дискомфортном месте. Так и происходило у нас с Женей - мы не появлялись в людных местах, тренируясь вдвоем или в небольших компаниях не отличающихся от нас по уровню (или его отсутствию). Митя ходил со своим бывшем одноклассником Максимом в Бауманский зал, где они тренировали акробатику. Оба решили что это наилучший способ самоутвердится, и полностью перешли на нее. Для меня это было чем то необыкновенным, я не мог перевернутся через себя даже в паралоновую яму. Тем не менее я ходил иногда с Митей и Максом в зал, криво кувыркаясь в паралоновую яму. Они же стремительно осваивали все новые и новые акробатические элементы, выглядящие для меня как чудо.
И тем не менее, все это доставляло мне истинное удовольствие! Я иногда ходил с Митей и Максимом посмотреть как они кувыркаются в воздухе, поудивлятся. Их прыжки в людных местах вызывали у меня смущение и стеснение, стыд. Я не понимал зачем это делать, мне было неловко. Когда они начали бегать по центру от милиции и прыгать в метро, я стал реже ходить с ними на "тренировки". Делать акробатические элементы я боялся, они у меня не получались, а потому я продолжал тренироваться с Женей. Мой уровень не менялся в течении двух лет. Когда пришла первая зима, как я начал ПК, я начал ходить с Митей и Максимом в зал. Я не мог ничего... Ничего не мог вынести оттуда на улицу, боялся паралоновой ямы. базовые элементы пытался отрабатывать на улице, но это было почти невозможно. К весне я настолько деградировал, что все пришлось начинать заново. Единожды сходив в зал "Динамо" я тут же отбил себе кобчик при попытке переднего сальто, ударившись им об твердый пол, когда вылетел за страховочный мат. Митя продолжал прыгать, - у него получалось. Я же сидел в стороне на зрительской трибуне и ненавидел себя. Я так боялся перевернутся через голову! Я завидовал ребятам которые это спокойно делали! Я думал что НИКОГДА не смогу делать то же что они. Почти два часа я вынужден был смотреть на это, коря себя. А потом мы поехали в Бауманский зал.
Как я люблю то время, несмотря на все это! Сколько бы ни было негативных эмоций по поводу неумения, низкого уровня, ментальных блоков, стоящих раком мозгов - все же ощущение познания нового, расширившегося во всех направлениях мира было прекрасно! Посиделки после "Бауманки" в макдоналдсе, Митин бред, Мксовы показательные акробатические выступления, прыжки ночью до упаду - как я все это любил! И я любил паркур именно за это - за атмосферу, радость познания, за общение, теплое и дружеское. Мне необходимо было это. И я радовался этому.
Шло время. Я иногда ходил в залы - один, с Митей и Максом в "Бауманку" (Женя не ходил в залы, испытывая те же негативные эмоции перед людными местами, как и я, и, видимо, по тем же причинам). Все оставалось по-прежнему, к Мите и Максу присоединился Ахмед. Все они тренировались по одинаковому принципу - максимум акробатики, минимум тренировок. Я этого не мог, потому тренировались вместе мы крайне редко. Как то раз будучи у МГУ с Митей и Димой я сделал свое первое переднее сальто на улице. С высоты себе по колено, почти без группировки, без выпрыга, жутко убогое. НО - на прямые ноги, сам и повторил потом много раз. И не почувствовал никакой эйфории.... Я мечтал это сделать, но сделав - не ощутил ничего. Мне было приятно смотреть на видеозапись своего первого сальто, но оно меня не трогало, словно это не я его сделал. Я в отличие от Мити и его команды не снимал про себя видео - одного раза, когда я это сделал и повесил на какой то форум мне хватило. Видео мое опустили ниже плинтуса - и было за что. Я ничего не умел. Так и продолжалось до 2008 года. А потом я начал так себя ненавидеть за полное неумение, что начал нарочно делать то что боюсь. Ездить в залы, прыгать на людях. И из-за этого преимущественно занимался один - такое "бичевание" никому не подходило. И вот тогда мой паркур начал превращаться в то, чем он стал сейчас. Я много лазил по заброшенным высотным зданиям, преодолел страх высоты. Начал ездить на карьер и делать кривою, но свою разнообразную акробатику, осилив кое-как пяток элементов. Потом из-за спешки сломал голеностоп на правой ноге, выучив арабское сальто за день. Этой ноге всегда доставалось - те немногочисленные травмы которые со мной бывали приходились на нее. Во младенчестве я ее ломал 2 раза, падая с паутинки. Перебил об дерево на соревнованиях по BMX. Выбил упав с лавочки, когда занялся паркуром. Как это было тупо.... Бессмысленное падение, доведшее моих родителей до ярости. Тогда я решил что буду страдать молча, ибо слушать неделями упреки и крики было противно, - мне этого хватало в других местах.
Тогда я ел обезболивающие до галлюцинаций, сцепив зубы ходил в уневер. Продолжал заниматься турником и брусьями, понемногу ходил со знакомым сталкером по руинам и подземельям. Как то в конце осени 2008 вышли из теплотрассы на фрунзенской набережной и увидели тренировку по паркуру. Я к ней присоединился, хотя ходил с трудом. Зачем я это делал – не знаю. Но отпрыгал нормально. Дальше пошло по нарастающей. Все мои тренировки все больше и больше напоминали на раздалбывание себя и своего мозга. Позитив и общение ушло еще пол года назад - не имея особого прогресса, Женя почти перестал заниматься.
В конце 2007 начале 2008 я начал ходить в Динамо, где когда-то отбил свою жопу и мне было обидно. Что-то получалось, я старался. На улицу правда вынести что либо боялся. Женя еще приходил на тренировки. Я познакомился с кучей народа, но кроме ПК нас ничего не связывало. К весне я освоил вращение на стене на руках в разных видах, и мог их делать практически везде. Настало лето 2008. Не имея общей физической подготовки, Митя переломал страшно ногу и перестал заниматься. Максим уехал, Ахмед получил от отца машину и перестал заниматься. Это их выбор, я говорю лишь о том что из всех с кем я начинал не осталось никого....Я бродил по Москве, тренировался с разными командами и отдельными трейсерами. Уровень рос, но очень незначительно и медленно. К концу той осени я научился хоть что то, начал делать связки из базовых элементов, кое как крутится. Но та неуловимая атмосфера уходила безвозвратно. Снова начал ходить в Динамо. Уже не боялся паралоновой ямы. Тренировался, прыгал зимой на улице. Потом долго болел. Впервые проболел из-за ПК сессию. Получил за это по ушам от родителей - сам виноват, что же. В 2009 проболев все зимние каникулы снова отправился в Динамо. К весне я довел свою акробатическую "базу" до приемлемого уровня. Лето 2009 было прорывом для меня, но... Более мрачного времени не было, наверное. 90% я проводил либо один, либо в бичевательных походах в дождь и ветер по гнилым трущобам, прыгая по их обваливающимся крышам. Одно подобное мероприятие сменялось другим. Я не мог остановится, не получалось успокоится. встать и перевести дух. Я словно боялся остановится, словно за мной кто-то гнался, или моя остановка означала бы для меня смерть.
Хотя, с другой стороны, у меня больше ничего и не было. Общение пропало, атмосфера и тепло пропали, осталось только преодоление себя. Если я ничего не сделал за день - значит я прожил его зря, думал я. И я привык так думать.
И вот закончилась осень 2009 года - я значительно поднял уровень того что умел, давно прыгал ту акробатику которую умел на асфальте, лазил по высотным домам, мог тренироваться в любую погоду, крутился на турнике и почти перестал боятся людей. Но... Все те кого я знал, даже приблизительно, относились к паркуру куда более спокойно чем я. Не знаю почему - может потому что у них было еще что-то что позволяло им чувствовать себя нужными кому-то. Мне же ничего не приносило удовлетворения, я не мог из за этого ни с кем нормально общаться (кроме тех кого не напрягало мое бичевание и вечно стоящие раком мозги).
Паркур, изначально бывший для меня источником радости, общения и позитива, превратился в жизненно необходимый для поддержания функционирования организма ритуал. Проблемы со здоровьем, которые преследовали меня в детстве никуда не делись. Но моя ненависть к себе и житие по принципу "если я сегодня ничего не сделал, я мудак, даже если что-то хорошее сделал вчера" позволили вывести здоровье на приемлемый для жизнедеятельности уровень. Когда я лежал в больнице на плановом обследовании три дня, я едва не умер от неподвижности - все тело просто сгорало изнутри. Врач конечно посвятил меня в чем тут дело - мое постоянное нахождение на грани сильных эпилептических припадков подавляется моим "бичеванием" которое я себе устраиваю из паркура. Но как только я по каким-то причинам ничего не делаю пару-тройку дней, все резко скатывается обратно. К состоянию конча 10го класса, когда я был на грани жизни и смерти.
Этот сформировавшийся в ходе всей моей жизни процесс необратим, ибо шел я по нему с первых дней своей жизни. Не удивительно что он не совпадает ни с одним другим путем. Все эти мысли посещали меня постоянно, и лишь в последнее время когда я начал замечать закономерность, мне многое стало понятно. У каждого свой путь. У меня свой, у моих знакомых и друзей – свой.
Прозанимавшись примерно по году два каждым из этих занятий, я бросал их. Никого из тех с кем я общался на почве этих моих увлечений я больше не видел. И не удивительно - ведь нас больше ничего не связывало. Пришло и ушло в никуда. В этих занятиях я не добился ничего, не стал лучше, как надеялся. Никаких позитивных ощущений или свободы мне это не принесло. Я зажимался еще больше, в результате перестал искать вообще что либо, окончательно забил на себя и успокоился, забыв про все это.
Закончив школу, где по 11 класс был освобожден от физкультуры, я поступил в университет. Там я еще год ни делал ничего. Прогуливал физкультуру, не ходил на танцы, на которые меня записали родители. Потом около года занимался с парнем из параллельной группы, Eugeonом историческим фехтованием. Особых успехов не было, я продолжал болеть в самые неподходящие моменты подолгу, теряя все чего с трудом нарабатывал. А потом Eugeon рассказал мне о паркуре. И мы решили им позаниматься. Благо для этого не надо было ВООБЩЕ ничего - кроме кроссовок драных штанов и футболки. Вот решили мы, и начали. Было это где то между 2005 и 2006 годом. В то время ПК был чем то волшебным, удивительным. Со своей уникальной атмосферой, уникальным дружеским общением, философией. Это было занятие с Идеей! Не особо популярное, но очень притягательное для меня.
И мы начали заниматься - кое как, еле-еле делая простейшие элементы, боясь пробовать и подготавливать себя к чему либо более сложному. Это все выглядело как простое хренестрадание - прыжки через лавочки и садовые столики, прыжки с гаражей. Потом я познакомился с Митей. Его друг, брат одногруппника
Eugeon а привел его и сказал что они хотят заниматься паркуром. Я старался им показать и объяснить все что умел, они повторяли. Митя тяготел к зрелищной части паркура, занимаясь только ради нее. Дима, его приведший относился к тому чем пытался заниматься с полнейшим пренебрежением, являясь на тренировки в сандалиях и шортах, спал на лавочках и отказывался учить что либо. Меня это сильно удивляло и раздражало, я не понимал зачем он ходит и говорит всем своим знакомым что занимается паркуром.
Я, Женя и Митя так и занимались втроем. Мне было стыдно показываться в какие либо более-менее продвинутые компании трейсеров, Женя тоже почему-то не любил сборища. Думаю по этой же причине. Когда человек не умея почти ничего и не особо стараясь научится, приходит в место где все стараются, он чувствует внутри себя, что ему не по себе. И старается не появляется в дискомфортном месте. Так и происходило у нас с Женей - мы не появлялись в людных местах, тренируясь вдвоем или в небольших компаниях не отличающихся от нас по уровню (или его отсутствию). Митя ходил со своим бывшем одноклассником Максимом в Бауманский зал, где они тренировали акробатику. Оба решили что это наилучший способ самоутвердится, и полностью перешли на нее. Для меня это было чем то необыкновенным, я не мог перевернутся через себя даже в паралоновую яму. Тем не менее я ходил иногда с Митей и Максом в зал, криво кувыркаясь в паралоновую яму. Они же стремительно осваивали все новые и новые акробатические элементы, выглядящие для меня как чудо.
И тем не менее, все это доставляло мне истинное удовольствие! Я иногда ходил с Митей и Максимом посмотреть как они кувыркаются в воздухе, поудивлятся. Их прыжки в людных местах вызывали у меня смущение и стеснение, стыд. Я не понимал зачем это делать, мне было неловко. Когда они начали бегать по центру от милиции и прыгать в метро, я стал реже ходить с ними на "тренировки". Делать акробатические элементы я боялся, они у меня не получались, а потому я продолжал тренироваться с Женей. Мой уровень не менялся в течении двух лет. Когда пришла первая зима, как я начал ПК, я начал ходить с Митей и Максимом в зал. Я не мог ничего... Ничего не мог вынести оттуда на улицу, боялся паралоновой ямы. базовые элементы пытался отрабатывать на улице, но это было почти невозможно. К весне я настолько деградировал, что все пришлось начинать заново. Единожды сходив в зал "Динамо" я тут же отбил себе кобчик при попытке переднего сальто, ударившись им об твердый пол, когда вылетел за страховочный мат. Митя продолжал прыгать, - у него получалось. Я же сидел в стороне на зрительской трибуне и ненавидел себя. Я так боялся перевернутся через голову! Я завидовал ребятам которые это спокойно делали! Я думал что НИКОГДА не смогу делать то же что они. Почти два часа я вынужден был смотреть на это, коря себя. А потом мы поехали в Бауманский зал.
Как я люблю то время, несмотря на все это! Сколько бы ни было негативных эмоций по поводу неумения, низкого уровня, ментальных блоков, стоящих раком мозгов - все же ощущение познания нового, расширившегося во всех направлениях мира было прекрасно! Посиделки после "Бауманки" в макдоналдсе, Митин бред, Мксовы показательные акробатические выступления, прыжки ночью до упаду - как я все это любил! И я любил паркур именно за это - за атмосферу, радость познания, за общение, теплое и дружеское. Мне необходимо было это. И я радовался этому.
Шло время. Я иногда ходил в залы - один, с Митей и Максом в "Бауманку" (Женя не ходил в залы, испытывая те же негативные эмоции перед людными местами, как и я, и, видимо, по тем же причинам). Все оставалось по-прежнему, к Мите и Максу присоединился Ахмед. Все они тренировались по одинаковому принципу - максимум акробатики, минимум тренировок. Я этого не мог, потому тренировались вместе мы крайне редко. Как то раз будучи у МГУ с Митей и Димой я сделал свое первое переднее сальто на улице. С высоты себе по колено, почти без группировки, без выпрыга, жутко убогое. НО - на прямые ноги, сам и повторил потом много раз. И не почувствовал никакой эйфории.... Я мечтал это сделать, но сделав - не ощутил ничего. Мне было приятно смотреть на видеозапись своего первого сальто, но оно меня не трогало, словно это не я его сделал. Я в отличие от Мити и его команды не снимал про себя видео - одного раза, когда я это сделал и повесил на какой то форум мне хватило. Видео мое опустили ниже плинтуса - и было за что. Я ничего не умел. Так и продолжалось до 2008 года. А потом я начал так себя ненавидеть за полное неумение, что начал нарочно делать то что боюсь. Ездить в залы, прыгать на людях. И из-за этого преимущественно занимался один - такое "бичевание" никому не подходило. И вот тогда мой паркур начал превращаться в то, чем он стал сейчас. Я много лазил по заброшенным высотным зданиям, преодолел страх высоты. Начал ездить на карьер и делать кривою, но свою разнообразную акробатику, осилив кое-как пяток элементов. Потом из-за спешки сломал голеностоп на правой ноге, выучив арабское сальто за день. Этой ноге всегда доставалось - те немногочисленные травмы которые со мной бывали приходились на нее. Во младенчестве я ее ломал 2 раза, падая с паутинки. Перебил об дерево на соревнованиях по BMX. Выбил упав с лавочки, когда занялся паркуром. Как это было тупо.... Бессмысленное падение, доведшее моих родителей до ярости. Тогда я решил что буду страдать молча, ибо слушать неделями упреки и крики было противно, - мне этого хватало в других местах.
Тогда я ел обезболивающие до галлюцинаций, сцепив зубы ходил в уневер. Продолжал заниматься турником и брусьями, понемногу ходил со знакомым сталкером по руинам и подземельям. Как то в конце осени 2008 вышли из теплотрассы на фрунзенской набережной и увидели тренировку по паркуру. Я к ней присоединился, хотя ходил с трудом. Зачем я это делал – не знаю. Но отпрыгал нормально. Дальше пошло по нарастающей. Все мои тренировки все больше и больше напоминали на раздалбывание себя и своего мозга. Позитив и общение ушло еще пол года назад - не имея особого прогресса, Женя почти перестал заниматься.
В конце 2007 начале 2008 я начал ходить в Динамо, где когда-то отбил свою жопу и мне было обидно. Что-то получалось, я старался. На улицу правда вынести что либо боялся. Женя еще приходил на тренировки. Я познакомился с кучей народа, но кроме ПК нас ничего не связывало. К весне я освоил вращение на стене на руках в разных видах, и мог их делать практически везде. Настало лето 2008. Не имея общей физической подготовки, Митя переломал страшно ногу и перестал заниматься. Максим уехал, Ахмед получил от отца машину и перестал заниматься. Это их выбор, я говорю лишь о том что из всех с кем я начинал не осталось никого....Я бродил по Москве, тренировался с разными командами и отдельными трейсерами. Уровень рос, но очень незначительно и медленно. К концу той осени я научился хоть что то, начал делать связки из базовых элементов, кое как крутится. Но та неуловимая атмосфера уходила безвозвратно. Снова начал ходить в Динамо. Уже не боялся паралоновой ямы. Тренировался, прыгал зимой на улице. Потом долго болел. Впервые проболел из-за ПК сессию. Получил за это по ушам от родителей - сам виноват, что же. В 2009 проболев все зимние каникулы снова отправился в Динамо. К весне я довел свою акробатическую "базу" до приемлемого уровня. Лето 2009 было прорывом для меня, но... Более мрачного времени не было, наверное. 90% я проводил либо один, либо в бичевательных походах в дождь и ветер по гнилым трущобам, прыгая по их обваливающимся крышам. Одно подобное мероприятие сменялось другим. Я не мог остановится, не получалось успокоится. встать и перевести дух. Я словно боялся остановится, словно за мной кто-то гнался, или моя остановка означала бы для меня смерть.
Хотя, с другой стороны, у меня больше ничего и не было. Общение пропало, атмосфера и тепло пропали, осталось только преодоление себя. Если я ничего не сделал за день - значит я прожил его зря, думал я. И я привык так думать.
И вот закончилась осень 2009 года - я значительно поднял уровень того что умел, давно прыгал ту акробатику которую умел на асфальте, лазил по высотным домам, мог тренироваться в любую погоду, крутился на турнике и почти перестал боятся людей. Но... Все те кого я знал, даже приблизительно, относились к паркуру куда более спокойно чем я. Не знаю почему - может потому что у них было еще что-то что позволяло им чувствовать себя нужными кому-то. Мне же ничего не приносило удовлетворения, я не мог из за этого ни с кем нормально общаться (кроме тех кого не напрягало мое бичевание и вечно стоящие раком мозги).
Паркур, изначально бывший для меня источником радости, общения и позитива, превратился в жизненно необходимый для поддержания функционирования организма ритуал. Проблемы со здоровьем, которые преследовали меня в детстве никуда не делись. Но моя ненависть к себе и житие по принципу "если я сегодня ничего не сделал, я мудак, даже если что-то хорошее сделал вчера" позволили вывести здоровье на приемлемый для жизнедеятельности уровень. Когда я лежал в больнице на плановом обследовании три дня, я едва не умер от неподвижности - все тело просто сгорало изнутри. Врач конечно посвятил меня в чем тут дело - мое постоянное нахождение на грани сильных эпилептических припадков подавляется моим "бичеванием" которое я себе устраиваю из паркура. Но как только я по каким-то причинам ничего не делаю пару-тройку дней, все резко скатывается обратно. К состоянию конча 10го класса, когда я был на грани жизни и смерти.
Этот сформировавшийся в ходе всей моей жизни процесс необратим, ибо шел я по нему с первых дней своей жизни. Не удивительно что он не совпадает ни с одним другим путем. Все эти мысли посещали меня постоянно, и лишь в последнее время когда я начал замечать закономерность, мне многое стало понятно. У каждого свой путь. У меня свой, у моих знакомых и друзей – свой.
воскресенье, 10 января 2010
я припадочный
суббота, 09 января 2010
я припадочный
Я поехал в гимнастический зал на трен. Перед этим все планы наб лижайшую неделю почему-то наерылись. Когда ехал туда, прошел мимо мужика, у которого ПОЛНОСТЬЮ выгнила нижняя челюсть. При этом местами торчали кости, но челюсть была скособочена и выглядела так, как будто это кусок мокрой гнилой фанеры, из которой точат щепки.
Когда поехал обратно, в вагон вошел (то ли припадочный, то ли хрен знамо что) дед, который не держался на ногах, катался по полу, во всех втыкался, выл, дергался и пытался заползти на тех до кого дотягивался. Люди его с ненавистью пинали по лицу.
Когда вышел на парке культуры, прямо у двери узрел раздувшуюся бомжиху, у которой с лица была содрана кожа и кое где мясо. Одного глаза не было, рожа была замотана грязной марлей и синей изолентой. Бомжиха сняла драные туфли и на четвереньках бродила по полу. От нее воняло гнилыми дынями.
В автобусе уже около себя узрел бабку с окладистой бородой. Она стояла у окна. Через некоторое время она начала дергаться, булькать и пенится. Люди смотрели на нее с интересом.
И все это было ради того, что бы потом лечь спать "пораньше", а в 3 ночи встать с раскалывающейся головой и саднящим горлом, и в 6 выйти из дома, поехав в зал. Погода была прекраснаЯ, было тепло и свежо. Прокаженных убрали из метро, и там было несколько лучше. Приехал в зал, снял это:
В конце тренировки я начал отключатся. И нет бы пойти домой - решил попробовать новый сложный элемент. Сделал, приземлил криво, выбил больную ногу. Было очень обидно.
Встретился с отцом, повезли продукты безумной моей бабушке и ее сиделке. Было похоже на визит в лепрозорий - у обоих почему-то начались трофические язвы повсеместно, в квартире пахло тленом. От бабкиного кота у меня началась адская аллергия, запах был удушающий. Окна заклеены, в квартире - душно и жарко. Вырвался кое-как. Прехал домой, лег спать. Хорошо что ничего не видел - дня хватило.
@настроение:
воскресенье, 03 января 2010
я припадочный
среда, 30 декабря 2009
я припадочный
@настроение:
ЫЙ! 
пятница, 25 декабря 2009
я припадочный
среда, 23 декабря 2009
я припадочный
@настроение:
понедельник, 21 декабря 2009
я припадочный
И потому я нарисовал это:
@настроение:
суббота, 19 декабря 2009
я припадочный
